Подошвелёв Константин Михайлович

Полное описание

Согласно постановлению о привлечении в качестве обвиняемого, Константину Подошвелёву были вменены два эпизода повреждения объектов культурного наследия (ч. 1 ст. 243 УК РФ) и один эпизод вандализма (ч. 2 ст. 214 УК РФ).

Как утверждается, 21 января 2024 года около 3 часов ночи Подошвелёв, находясь у здания Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого (СПбПУ), которое включено в список объектов культурного наследия, «имея умысел на повреждение указанного объекта <…> с целью повреждения фасада, нанёс надпись красящим веществом синего цвета на стене <…> “ПОЛИТЕХ ZA УБИЙЦ”». 

В тот же день не позднее 8:30 часов утра Подошвелёв, находясь у здания храма Покрова Пресвятой Богородицы при СПбПУ, которое также является объектом культурного наследия, якобы нанёс аналогичную надпись «РПЦ ZA УБИЙЦ». 

Эти действия квалифицированы следствием как два эпизода повреждения объектов культурного наследия (ч. 1 ст. 243 УК РФ).

В тот же день не позднее 8:30 часов утра Подошвелёв, находясь у Храма Иконы Божией Матери «Умиление» на Гжатской улице, «грубо нарушив нормы общественной нравственности и эстетики, выразив явное неуважение к обществу, <…> из хулиганских побуждений и желая противопоставить себя обществу, <…> действуя с мотивом разжигания политической ненависти и вражды, желая проявить себя, <…> нанёс надпись красящими веществами синего и белого цветов на ограде храма “РПЦ ZA УБИЙЦ”». Это действие следствие квалифицировало как вандализм по мотивам политической ненависти или вражды (ч. 2 ст. 214 УК РФ).

По фактам нанесения надписей были возбуждены три уголовных дела: 30 января, 5 февраля и 9 февраля 2024 года. 12 февраля 2024 года эти дела были объединены в одно. 

14 февраля 2024 года старший дознаватель ОД УМВД России по Калининскому району г. Санкт-Петербурга капитан юстиции Мюристая Александр Сергеевич вынес постановление о привлечении в качестве обвиняемого в отношении Подошвелёва.

В тот же день сотрудники Центра «Э» и Службы по борьбе с терроризмом ФСБ Петербурга провели у Подошвелёва обыск в рамках уголовного дела, после чего он был задержан. Свою вину Подошвелёв не признал и отказался давать показания по существу предъявленных обвинений на основании ст. 51 Конституции РФ. 

16 февраля 2024 года судья Калининского районного суда Санкт-Петербурга Сивенков Дмитрий Вячеславович отправил Константина Подошвелёва под стражу. 

13 марта 2024 года апелляционным постановлением судьи судебной коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда Купрюшиной Ирины Викторовны мера пресечения для Константина Подошвелёва была изменена на домашний арест. 

После предъявления обвинений в вандализме и повреждении объектов культурного наследия в материалах дела появились указания на возможность добавления новых обвинений. А именно, согласно протоколу обыска в квартире Подошвелёва, в его ноутбуке и смартфоне были обнаружены следующие данные: 

• запросы в поисковой системе Google и на сайте СМИ «Фонтанка.Ру» по темам «Граффити на стенах» и «РПЦ за убийц»;
• просмотр сайта Легиона «Свобода России»;
• электронное письмо в Легион «Свобода России»;
• электронные письма на адреса МИД Украины, посольства Украины в Грузии, ЗАГС города Черкассы (Украина), Государственной пограничной службы Украины, ВСУ, СБУ;
• сохранённые в телефонной книге номера телефонов с кодом «+380» с названиями контактов «UA/ЗСУ», «UA/СБУ», «UA/ОВИР».

В пресс-релизе МВД по Санкт-Петербургу по этому поводу было указано, что при обыске у Подошвелёва дома были изъяты электронные носители информации и «оперативниками установлено, что фигурант на протяжении определённого времени общался с кураторами с территории Украины и готовился к вступлению в террористическую организацию». 

По сообщениям СМИ, 13 июня 2024 года Подошвелёву предъявили обвинение по террористической статье и вновь взяли под стражу. Из карточки на сайте суда следует, что ему вменяется оконченное преступление по статье об участии в деятельности террористической организации (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ). При этом изначально ошибочно сообщалось, что ему вменялось неконченное преступление по другой статье — покушение на участие в террористическом сообществе (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 205.4 УК РФ).

В некоторых источниках позиция следствия по этому поводу изложена так: «Фигурант, действуя в интересах Украины и её силовых структур, осуществлял взаимодействие с террористической организацией “Легион ‘Свобода России’” и осуществлял действия, направленные на пересечение границы РФ с целью убытия на Украину для участия в боевых действиях против России. Подошвелёв имеет заграничный паспорт и устойчивые связи за пределами РФ». Вместе с тем, есть указания на то, что по версии следствия, нанося на здания надписи, из-за которых изначально было возбуждено уголовное дело, Подошвелёв «выполнял задания» кураторов из Легиона. Такая конструкция обвинения объясняет, почему ему вменяется именно участие в террористической организации как оконченное преступление.

Сам Подошвелёв объяснил найденные у него в ноутбуке и смартфоне данные о запросах в украинские государственные органы тем, что хотел получить украинское гражданство, чтобы эмигрировать из РФ. Он рассчитывал, что основанием для получения гражданства станет то, что его отец родился в Украине, в городе Черкассы. Но чтобы доказать этот факт, Подошевелёву было необходимо получить свидетельство о рождении отца, что, как он выяснил, можно было сделать только непосредственно на территории Украины. Именно эту проблему он пытался решить с помощью запросов и обращений в различные структуры в Украине.

11 февраля 2025 года дело Подошвелёва поступило в 1-й Западный Окружной военный суд, в марте судья Краснопевцев Сергей Александрович начал его рассмотрение по существу.

Как сообщает «Медиазона», в суде мужчина также не признал вину и заявляет, что он «убеждённый пацифист». Подошвелёв потребовал вызвать на заседание свидетелей, которые могли бы установить личности оперативников ФСБ и Центра «Э», участвовавших в обыске его квартиры 14 февраля 2024 года. По его словам, они «участвовали в нападении» на него, «захвате, избиении и пытке», угрожали ему и его семье «физической расправой, травлей и захватом семьи в заложники» в случае, если он не даст признательные показания. После ареста, по словам Подошвелёва, угрозы продолжились — сотрудники УФСИН и ФСБ приходили к нему в СИЗО без адвоката, грозили «гестаповскими пытками», чтобы он дал признательные показания.

Подошвелёв ходатайствовал о признании незаконными и сфальсифицированными доказательств стороны обвинения (протоколов обыска, допроса свидетелей, осмотра предметов и др.) и о запросе записей с видеокамер с целью установления и идентификации личности оперативников 4-го отдела Центра «Э» и ФСБ и их автомобиля. Также он ходатайствовал привлечении к ответственности свидетеля, утверждавшего о его намерении вступить в террористическую организацию — по мнению Подошвелёва, тот испытывает к нему вражду и дал заведомо ложные сведения.

Суд удовлетворил ходатайство о вызове на заседание капитана полиции из отдела дознания, старшего оперуполномоченного 4-го отдела Центра «Э» Редькина Д. В. В удовлетворении остальных ходатайств суд отказал. 

Основания признания политзаключённым

Анализируя обвинение, следует прежде всего обратить внимание на контекст, в котором было совершено вменяемое правонарушение. Таким контекстом является преступная война, развязанная Россией против Украины и осуждённая мировым сообществом и многочисленными международными организациями. 

24 февраля 2022 года РФ совершила агрессивное нападение на Украину. 2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть, агрессией. Резолюция требует, чтобы Российская Федерация немедленно прекратила применение силы против Украины, а также немедленно, полностью и безоговорочно вывела все свои вооружённые силы с территории Украины в её международно признанных границах.

В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением».

В рамках уголовного дела Подошвелёву вменено нанесение трёх граффити, которые квалифицированы как вандализм (ч. 2 ст. 214 УК РФ) и повреждение объектов культурного и исторического наследия (ч. 1 ст. 243 УК РФ); кроме того, следствие считает, что он наносил надписи по заданию Легиона «Свобода России», в составе которого также планировал воевать — в связи с этим его также обвиняют по статье об участии в деятельности террористической организации (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ).

У нас нет доступа к материалам обвинения — ни того, что касается нанесения граффити, ни к доказательствам предполагаемого намерения Подошвелёва принять участие в боевых действиях. Сам Подошвелёв отрицает свою вину в предъявленных преступлениях. Что касается нанесения граффити, на наш взгляд, запросы в поисковой системе Google и на сайте СМИ «Фонтанка.Ру» по темам «Граффити на стенах» и «РПЦ за убийц», обнаруженные в телефоне Подошвелёва, не являются безусловными доказательствами того, что надписи нанёс он. При этом вызывает некоторое сомнение, что человек его возраста (56 лет на момент задержания) представлял серьёзный интерес для вооружённого формирования в качестве потенциального участника, тем более с учётом рисков пересечения границы. В любом случае, поскольку мы не можем оценить, насколько доказан сам факт совершения Подошвелёвым вменённых ему действий, то ограничимся анализом обоснованности их юридической квалификации.

Обвинение в участии в деятельности террористической организации

Насколько можно судить по доступным источникам, Подошевелёв обвинён в участии в деятельности террористической организиции (ч. 2 ст. 205.5 УК РФ) за то, что якобы наносил антивоенные граффити по указанию Легиона «Свобода России» и впоследствии планировал уехать в Украину для участия в боевых действиях — по всей видимости, также в составе этого формирования. 

По некоторым данным, следствие обосновало это тем, что в его телефоне и ноутбуке были обнаружены:

• сохранённые в телефонной книге номера телефонов с кодом «+380» с названиями контактов «UA/ЗСУ», «UA/СБУ», «UA/ОВИР»;
• электронные письма на адреса МИД Украины, посольства Украины в Грузии, ЗАГС города Черкассы (Украина), Государственной пограничной службы Украины, ВСУ, СБУ;
• следы просмотра сайта Легиона «Свобода России»;
• электронное письмо в Легион.

Содержание обнаруженных электронных писем нам неизвестно, но сам факт их отправки, очевидно, не свидетельствует ни о каких преступных намерениях. В том, что касается запросов в государственные учреждения, нам кажутся вполне логичными объяснения, которые по этому поводу дал сам Подошвелёв. По его словам, он хотел получить свидетельство о рождении своего отца Подошвелёва М. И., родившегося в городе Черкассы в Украине. Это необходимо ему для документального подтверждения происхождения и возможного получения на этом основании украинского гражданства с целью эмиграции из РФ. 

В МФЦ в Санкт-Петербурге ему сообщили, что получить свидетельство о рождении его отца в России невозможно, это можно сделать только в Украине. Поэтому Подошвелёв звонил в разные инстанции в Украине, в том числе в ЗАГС города Черкассы, где ему подтвердили наличие информации о рождении его отца и возможность восстановления свидетельства о его рождении. Однако для этого необходимо лично приехать в Украину, что, очевидно, в текущей ситуации для Подошвелёва (как гражданина РФ мужского пола) крайне сложно. 

В связи с этим Подошвелёв искал возможности въезда и выяснял необходимые условия, в том числе с помощью звонков и электронных писем в МИД Украины, посольство Украины в Грузии, Государственную пограничную службу Украины и ВСУ.

Что касается просмотра сайта и отправки электронного письма в Легион «Свобода России», Подошвелёв также объясняет это своим намерением въехать в Украину для получения документов: по его словам, из Интернета он узнал, что Легион якобы оказывает помощь россиянам для въезда на территорию Украины, и хотел попросить об такой помощи. 

Мы не можем оценить, насколько правдивы все эти объяснения, но в любом случае одного лишь наличия телефонных номеров в списке контактов, просмотра интернет-страниц и отправки писем недостаточно для утверждения о том, что Подошвелёв вступил либо намеревался вступить в Легион «Свобода России». 

Вместе с тем, даже если у него было такое намерение, оно, по нашему убеждению, не может быть основанием для уголовного преследования.

Обвинение Подошвелёва по ч. 2 ст. 205.5 УК РФ опирается на признание Легиона «Свобода России» террористической организацией в России. Это решение вынес 16 марта 2023 года судья Верховного суда РФ Олег Нефёдов по заявлению Генпрокурора России Игоря Краснова. Мы считаем это решение недостаточно обоснованным и законным как по процессуальным, так и материальным (содержательным) основаниям.

Заседание по делу проходило в закрытом режиме, а решение суда не было официально опубликовано. При этом оно обладает всеми ключевыми характеристиками нормативно-правового акта и, следовательно, должно быть доступно для ознакомления, исходя из следующих обстоятельств.

Согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года № 50, нормативный правовой акт должен обладать следующими признаками:

1. Быть изданным в установленном порядке уполномоченным органом государственной власти.
2. Содержать правовые нормы (правила поведения), обязательные для неопределённого круга лиц.
3. Быть рассчитанным на неоднократное применение.
4. Быть направленным на урегулирование общественных отношений или изменение (или прекращение) существующих правоотношений.

Указанное решение было вынесено судом, уполномоченным на принятие таких актов. Хотя оно принималось в отношении конкретной организации, последствия его вступления в законную силу затрагивают права, свободы и обязанности неопределённого круга лиц, поскольку на основании этого судебного решения возможно привлечение к уголовной ответственности по различным статьям Уголовного кодекса РФ, в том числе и 205.5 УК РФ, которая вменяется Подошвелёву. Признание Легиона террористической организацией влечёт за собой постоянный запрет на осуществление его деятельности как минимум на территории РФ (а сложившаяся правоприменительная практика распространяет этот запрет и за её пределы) и сотрудничество с ним для неопределённого круга лиц. Такой запрет имеет своей целью прекращение и предотвращение любых общественных отношений, связанных с деятельностью Легиона. Это судебное решение уже неоднократно применялось для уголовного преследования лиц по различным статьям УК РФ в связи с обвинениями в сотрудничестве в той или иной форме с Легионом.

Отсутствие публикации этого решения Верховного Суда и его использование для уголовного преследования по делам третьих лиц представляется нам противоречащим ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой «любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения».

Сейчас мы можем провести анализ этого решения, опубликованного на сайте правозащитного проекта «Первый отдел» 4 апреля 2024 года. Обосновывая своё решение, судья Верховного Суда ссылается на ч. 2 ст. 24 Федерального закона «О противодействии терроризму», где указано: «Организация признаётся террористической и подлежит ликвидации (её деятельность — запрещению) по решению суда на основании заявления Генерального прокурора Российской Федерации или подчинённого ему прокурора в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных статьями 205-206, 208, 211, 220, 221, 277-280, 282.1-282.3, 360 и 361 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также в случае, если указанные действия осуществляет лицо, которое контролирует реализацию организацией её прав и обязанностей».

В качестве доказательств подготовки и совершения таких преступлений прокуратура приводит, а суд принимает как достоверную информацию о возбуждении следственными органами не менее 20 уголовных дел в отношении лиц, которых прокуратура и суд называют «участниками и сторонниками Легиона». О некоторых из этих дел до публикации решения было неизвестно. Перечислены и статьи, по которым возбуждались уголовные дела: ст. 205.2 («Оправдание и пропаганда терроризма»), ст. 208 («Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём») и ст. 275 («Госизмена») УК РФ. 

Среди прочих в решении Верховного Суда упоминается дело антифашиста Савелия Фролова, приговорённого к 6 годам колонии по ч. 1 ст. 30, ст. 275 УК РФ («Приготовление к государственной измене»), и Данила Бердюгина, приговорённого по той же статье и по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 322 («Покушение на незаконное пересечение границы») также к 6 годам колонии. Наш проект признал Савелия Фролова и Кирилла Бердюгина политическими заключёнными. Кроме них в тексте решения упоминаются уголовные дела по этой статье в отношении Евграфова П. Н., Ложкина А. П., Середы К. В., Аринушкина М. Д., Глухова Н. В., Никифорова Е. А., Борисова С. Ю.Мы полагаем целесообразным изучить все эти уголовные дела при наличии доступа к их материалам.

Также в решении упоминаются дела, возбуждённые в различных регионах РФ против граждан, якобы готовившихся к вступлению в незаконное вооружённое формирование, каковым суды считают Легион (дела Басырова А. А., Улукшонова С. С., Белоусова К. А., Темирханова М. В., Скакалина А. А., Сбеглова М. С., Кузнецова Г. С., Охлопкова Н. С., Евграфова П. Н., Титаренко Н. Р., Колина С. И.), которые были квалифицированы по ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ («Приготовление к участию в вооружённом формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооружённом формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации»). По состоянию на июнь 2025 года наш Проект из всех перечисленных изучил уголовные дела Кирилла Белоусова, Сергея Улукшонова, Николая Титаренко и Сергея Колина. Белоусова, который якобы хотел вступить в Легион «Свобода России», и Улукшонова, обвинённого в приготовлении к участию в «батальоне имени “Кастуся Калиновского” либо в легионе “Свобода России”», наш проект признал политическими заключёнными; мы считаем, что их преследование по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ необоснованно. Титаренко, согласно имеющимся материалам, был обвинён в участии в движении «Атеш», а не в Легионе «Свобода России», т.е. его пример был добавлен в решение судьи механистически, вероятно, для «массовости»; в любом случае, мы считаем обвинение Николая Титаренко по ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 208 УК РФ необоснованным. Сергей Колин по решению суда был отправлен на принудительное психиатрическое лечение. В его деле нами также выявлены признаки политической мотивации и нарушения закона. Обвинения в отношении других упомянутых граждан мы сможем оценить со временем, получив доступ к информации об этих делах.

Таким образом, в списке лиц, на уголовных делах в отношении которых основан вывод суда о террористическом характере деятельности Легиона, присутствует как минимум несколько необоснованно осуждённых. По этой причине законность и обоснованность решения Верховного Суда также вызывает сомнения.

Кроме того, как следовало из материалов дела по признанию формирования террористической организацией, Легион «Свобода России» был создан в марте 2022 года «по указанию президента Украины Владимира Зеленского» для вербовки добровольцев из числа граждан России с целью их участия в боевых действиях на стороне Вооружённых Сил Украины, а в дальнейшем для «совершения террористических актов на территории России и свержения центральной власти». В то же время, о конкретных террористических актах, совершённых бойцами этого подразделения, в том числе на территории России, ничего неизвестно.

Также, как мы видим, обоснованием для решения о признании Легиона «Свобода России» террористической организацией стали факты вероятных (по ряду известных случаев — недоказанных) попыток граждан присоединиться к Легиону, а также распространить его информационные материалы, что само по себе противоречит как логике, так и элементарному здравому смыслу. В качестве примера подобного обвинения по статье ст. 205.2 УК РФ («Оправдание и пропаганда терроризма») судья Олег Нефёдов приводит дело осуждённого Александрова С. М., который в Telegram-канале «Тюркский мир и его соседи» «с целью пропаганды террористической деятельности не предусмотренного законодательством Российской Федерации и иного государства вооружённого формирования “Легион Свобода России” <…> разместил для ознакомления и просмотра информацию о деятельности вооружённого формирования “Легион Свобода России”».

Легион «Свобода России» подчиняется Министерству обороны Украины и входит в состав Интернационального легиона Главного управления разведки (ГУР). В доступных нам материалах ряда уголовных дел имеются справки Главного управления Генерального штаба ВС РФ о том, что это воинское формирование включено в структуру Интернационального легиона обороны Украины ВСУ. То есть одно из подразделений Вооружённых сил Украины признаётся в России террористическим не в связи с конкретными террористическими акциями, а в связи с самим фактом своего существования и вытекающей из него деятельностью: формированием, пополнением, участием в военных действиях и распространением информации об этом, что представляется абсурдным с точки зрения логики и здравого смысла. В связи со всем вышесказанным мы полагаем, что решение Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2023 года № АКПИ23-101С о признании украинского военизированного объединения Легион «Свобода России» террористической организацией содержит явные признаки незаконности и необоснованности.

Контекстом деятельности Легиона «Свобода России» является преступная война, развязанная Россией против Украины и осуждённая мировым сообществом и многочисленными международными организациями.

Как указывалось выше и не отрицается российской стороной, Легион «Свобода России» был создан и действует в составе единой структуры Вооружённых Сил Украины, подчиняясь единому командованию. Тем самым Легион, будучи частью вооружённых сил конфликта, не может быть признан террористической организацией лишь в связи с участием в этом конфликте.

В случае, если бы представитель Легиона был бы взят в плен и обвинялся по террористической статье на основании вышеупомянутого решения, такое обвинение противоречило бы положениям Женевской конвенции от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными, прямо запрещающей преследовать комбатантов за сам факт участия в вооружённом конфликте на одной из сторон, а именно — за выполнение своего воинского долга.

Как подчеркивает представительница Управления Верховного комиссара ООН по правам человека Равина Шамдасани, согласно международному праву лица, имеющие статус военнопленного, обладают иммунитетом и не могут быть привлечены к ответственности за участие в военных действиях в ходе вооружённого конфликта. Их также не должны судить за «законные действия, совершённые в условиях конфликта, даже если такие действия могут считаться преступлением в соответствии с местными законами».

Более того, на невозможность квалификации действий участников вооружённого конфликта на основании антитеррористических норм указывают, например, несколько международных договоров, направленных на борьбу с терроризмом, которые ратифицировала Российская Федерация. Так, они прямо утверждают: «Действия вооружённых сил во время вооружённого конфликта, как эти термины понимаются в международном гуманитарном праве, которые регулируются этим правом, не регулируются настоящей Конвенцией, как и не регулируются ею действия, предпринимаемые вооружёнными силами государства в целях осуществления их официальных функций, поскольку они регулируются другими нормами международного права». Подобные положения закреплены, например, в Конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 года (ст. 21), Конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 года (ст. 19) и Конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма 2005 года (ст. 4).

Тем самым эти договоры исключают квалификацию действий личного состава сторон конфликта, осуществляемых в рамках этого конфликта, на основании норм по борьбе с терроризмом. Такие действия быть оценены в соответствии с международным гуманитарным правом, которое, в свою очередь, не предполагает ответственности лишь за обычное участие в боевых действиях.

Таким образом, обвинение Подошвелёва в участии в деятельности террористической организации в связи с тем, что он якобы наносил граффити по указанию куратора из Легиона «Свобода России» и планировал воевать в составе этого формирования, является незаконным и необоснованным.

Обвинение в вандализме и повреждении объектов культурного и исторического наследия

Вменяемые Подошвелёву надписи «ПОЛИТЕХ ZA УБИЙЦ» и «РПЦ ZA УБИЙЦ» явно выражают протест против войны, развязанной РФ против Украины. Об этом свидетельствует использование буквы «Z», символизирующей так называемую СВО, а также слова «убийцы», очевидно относящегося к тем, кто осуществляет эту «спецоперацию».

Поводом для нанесения надписи «ПОЛИТЕХ ZA УБИЙЦ» на здании СПбПУ, очевидно, стала последовательная поддержка войны ректором университета Андреем Рудским, а затем и университетом в целом. Вскоре после вторжения РФ в Украину, 3 марта 2022 года, Рудский обратился к преподавателям, сотрудникам и студентам с призывом поддержать «спецоперацию». Затем студенты СПбПУ неоднократно участвовали в акциях по сбору помощи «жителям Донбасса и российским бойцам», таких как инициатива Минобрнауки «Вузы для фронта!».

Поводом для нанесения надписей «РПЦ ZA УБИЙЦ» стала, по всей видимости, последовательная поддержка преступной войны Русской Православной церковью. С самого начала «спецоперации» церковь активно поддерживала её проведение и призывала прихожан помогать «участникам СВО» всеми возможными способами. В апреле 2024 года РПЦ объявила «СВО» «Священной войной». 

При этом все легитимные каналы критики войны перекрыты, фактически запрещены массовые акции, выступления, распространение антивоенных взглядов в средствах массовой информации, фактически введена цензура, за высказанную критику агрессивной войны грозят тюремные сроки. В нарушение Конституции РФ люди лишены права на выражение в любых формах своего мнения, не совпадающего с официальной позицией российских властей. Неудивительно, что тайное нанесение надписей с критикой войны стало одной из немногих возможностей высказать свою политическую позицию.

Поскольку два из трёх зданий — здание СПбПУ и относящегося к нему храма — внесены в список объектов культурного наследия, нанесение надписей на них было квалифицировано как повреждение объектов культурного наследия (ч. 1 ст. 243 УК РФ). Диспозиция этой статьи звучит так: «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включённых в единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, выявленных объектов культурного наследия, природных комплексов, объектов, взятых под охрану государства, или культурных ценностей». Характеризуя мотив нанесения надписей на эти здания, следователь пишет, что Подошвелёв сделал это, «имея умысел на повреждение указанного объекта исторического и культурного наследия <…> с целью повреждения фасада / портала».

Прежде всего, вызывает сомнение, что действия, вменяемые Подошвелёву, можно охарактеризовать как повреждения. Например, в соответствии с «Комментарием к Уголовному кодексу Российской Федерации» под редакцией В. М. Лебедева, «повреждение — существенное изменение объекта путём удаления каких-либо его частей, фрагментов, заметное не только специалистам, но и другим лицам. Способы различны — затопление, загрязнение, рубка и т.д.». Хотя нанесение граффити, безусловно, заметно другим лицам, едва ли его можно считать существенным изменением объекта путём удаления частей или фрагментов. По нашему мнению, ст. 243 УК РФ направлена в первую очередь на защиту сохранности объектов культурного наследия. Если же последствия воздействия на этот объект легкоустранимы и сводятся к расходам на это устранение, то по сути объект остаётся невредимым. Таким образом, квалификация деяния представляется ошибочной.

Также мы считаем некорректным утверждение следователя об умысле Подошвелёва. На наш взгляд, очевидно, что умысел человека, наносившего надпись, был направлен на выражение протеста против агрессивной войны и поддержки этой войны руководством СПбПУ и РПЦ. Вероятнее всего, Подошвелёв (либо другой человек, наносивший надписи) руководствовался не тем, включено ли то или иное здание в государственный реестр объектов культурного наследия, а лишь его принадлежностью к этим структурам. Если бы умысел действительно был направлен именно на повреждение, то, вероятно, были бы избраны другие методы воздействия: например, поджог, сбитие штукатурки, деформация или отделение отдельных архитектурных элементов, т.е. механические повреждения, которые не так легко устранимы, как граффити. При этом примечательно, что на личной странице Константина Подошвелёва на портале LinkedIn указано, что он стремится, среди прочего, «внести посильный вклад в строительство и развитие города, а также в дело сохранения/восстановления историко-культурного и архитектурного наследия Санкт-Петербурга». Это косвенно свидетельствует о том, что в принципе для него подобный статус объекта мог иметь ценность и, если надписи нанёс Подошвелёв, он сделал это вопреки историко-культурной ценности зданий, руководствуясь более существенными для него на тот момент мотивами антивоенного протеста. Вместе с тем, работая в сфере строительства он мог с профессиональной точки зрения оценить незначительность нанесённого ущерба.

Надпись на третьем здании, не относящемся к указанному перечню объектов культурного наследия, — Храма Иконы Божией Матери «Умиление» — была квалифицирована как вандализм, то есть «осквернение зданий или иных сооружений, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах», совершённый по мотивам политической ненависти или вражды (ч. 2 ст. 214 УК РФ). В данном случае, по мнению следствия, мужчина нанёс надпись «из хулиганских побуждений и желая противопоставить себя обществу, <…> действуя с мотивом разжигания политической ненависти и вражды, желая проявить себя».

Состав преступления, предусмотренный ст. 214 УК РФ («Вандализм»), включает осквернение зданий или иных сооружений либо порчу имущества в общественных местах и предполагает прямой умысел; нам неизвестно, вменяется ли Подошвелёву вандализм в форме осквернения или же в форме порчи имущества. Вместе с тем, в целом относительно вменения Подошвелёву ч. 2 ст. 214 УК РФ следует согласиться с Информационно-аналитическим центром «Сова», полагающим в целом по поводу данного состава следующее: «У нас вызывает сомнения обоснованность преследования за политически мотивированный вандализм. На наш взгляд, фактически речь идёт об одной из форм политической критики. Проявление политической вражды само по себе не криминализовано, и, если такой вандализм не связан с пропагандой насилия и ксенофобии, степень его общественной опасности невелика, и он вряд ли требует преследования в уголовном порядке. В целом, с нашей точки зрения, когда нанесён не слишком серьёзный ущерб имуществу, дела по ст. 214 УК следовало бы прекращать за малозначительностью. Для тех случаев, когда сделать это невозможно, но ущерб всё равно относительно невелик, можно было бы ввести в КоАП статью, аналогичную ст. 7.17 КоАП об уничтожении или повреждении чужого имущества, либо уточнить саму эту статью, включив в её состав вандализм, не нанёсший крупного ущерба».

Ущерб от одного граффити, вменяемого Подошвелёву в рамках обвинения по этой статье, является небольшим и вряд ли может оцениваться как значительный. Важно отметить, что само по себе повреждение имущества предполагает уголовную ответственность только в случае крупного (от 250 тысяч рублей) размера ущерба, причинённого по неосторожности (ст. 168 УК РФ), и в случае значительного ущерба (который даже для гражданина, не говоря о столь крупной организации, как РПЦ, не может составлять менее 5 тысяч рублей), причинённого умышленно (ст. 167 УК РФ). Ущерб меньшего размера подлежит лишь административной ответственности по ст. 7.17 КоАП РФ и наказывается штрафом в размере до 500 рублей.Таким образом, применительно к обвинению в вандализме, выразившемся в порче имущества, эта квалификация фактически оказывается основанной исключительно на месте его совершения. Однако, учитывая реальные обстоятельства «причинения вреда», формальное совершение вменяемых действий в общественном месте не усиливает сколько-нибудь существенно их предполагаемую общественную опасность и не является, на наш взгляд, достаточным основанием для квалификации этих действий как вандализма.

Если же Подошвелёву вменяется вандализм в форме осквернения здания, такое обвинение, на наш взгляд, также необоснованно. Хотя Уголовный кодекс РФ не содержит точного толкования понятия «осквернение», и это лишает норму необходимой правовой определённости, создаёт возможность для её произвольного применения, системное понимание норм права и обращение к их доктринальному толкованию заставляет полагать, что ключевым признаком осквернения является оскорбление общественной нравственности, нанесение духовного вреда обществу. На такие необходимые элемент объективной стороны состава вандализма указывает, например, «Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации» под редакцией Председателя ВС РФ В. М. Лебедева («Юрайт», 2017).

Однако вменяемая Подошвелёву надпись «РПЦ ZA УБИЙЦ» не содержить ни нецензурных, ни непристойных элементов. Вероятно, квалификация его действий как осквернения связана с культовым характером сооружения, однако в законе такой критерий отсутствует. Избранная Подошвелёвым форма акции была направлена не на оскорбление нравственности или выражение неуважения к обществу, а на то, чтобы привлечь внимание к политической позиции РПЦ. Есть все основания считать, что «духовный вред обществу» наносит именно эта позиция — поддержка агрессивной войны со стороны главного религиозного института страны.

Российское правоприменение в условиях авторитаризма и развязанной войны всё чаще использует правовую норму о «вандализме» именно для преследования за политическую позицию. Именно в связи с ней действия, которые иначе можно было бы, в зависимости от размера ущерба, оценивать либо административно, либо как уголовно наказуемую порчу имущества, оцениваются как более общественно опасный и суровее наказываемый вандализм. При этом если ч. 1 статьи о вандализме предполагает максимальное наказание в виде исправительных работ на срок до 1 года или ареста на срок до 3 месяцев, то произвольное, политически мотивированное вменение мотива политической ненависти, как в случае Констатина Подошвелёва, позволяет вменить ч. 2 ст. 214 УК РФ, по которой возможно лишение свободы на срок до 3 лет. 

Неконкретность формулировок и сама конструкция ст. 214 УК РФ, позволяющая избирательно подвергать преследованию за действия, выражающие оппозиционную общественную позицию, не раз делали её инструментом политических репрессий. Характерными примерами такого её использования являются дело о «вандализме» у здания Генпрокуратуры, дело челябинских анархистов, дело Александра Мартынова и Людмилы Разумовой.

При этом действия, квалифицированные в деле Подошвелёва как вандализм, были, по мнению следствия, совершены «из хулиганских побуждений» и одновременно — «с мотивом разжигания политической ненависти и вражды». Вызывает сомнение, прежде всего, само по себе наличие двух столь различных мотивов одного и того же действия, которые, кроме того, не предусмотрены диспозицией статьи. По нашему мнению, очевидно, что побуждения Подошвелёва или другого человека, наносившего надпись, были не хулиганскими, а связанными с протестом против агрессивной войны. Что же касается «разжигания политической ненависти и вражды», то само это понятие мы считаем столь же неконкретным и произвольным, как и проанализированный выше «мотив политической ненависти и вражды». На наш взгляд, в надписи «РПЦ ZA УБИЙЦ» отсутствует мотив разжигания ненависти и вражды в общепринятом смысле. Они не направлены против людей определённой расы, пола или происхождения и в принципе адресованы не лицам или группам лиц, а институту (РПЦ) в связи с его конкретными действиями по поддержке войны.

Утверждения же следствия о том, что фигурант желал «противопоставить себя обществу» и «проявить себя», на наш взгляд, говорят о том, что в самом его желании реализовать своё право на выражение собственного мнения в соответствии со ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова, власти видят для себя угрозу и свидетельство преступных намерений.

Мы изучили страницу Подошвелёва в VK и, хотя постов на политические темы (как и постов вообще) на ней не так много, можно составить некоторое впечатление о его мировоззрении. Подошвелёв подписан на многочисленные страницы, посвящённые украинскому языку и украинской культуре, и последовательно осуждает войну, развязанную РФ в отношении Украины. Последняя публикация от ноября 2023 года — клип группы «Би-2» на песню «Колыбельная», которую считают антивоенной в аллегорическом смысле. 24 февраля 2022 года Подошвелёв сделал перепост весьма резкого и прямого поста другого пользователя о нападении России на Украину, сопроводив его собственным комментарием: «Ад на Земле существует… Это Россия… Позор и трагедия…».

Очевидно, что Константин Подошвелёв последовательно придерживался антивоенных взглядов и, по всей видимости, невзирая на риски выразил свою позицию символическими действиями, которые, даже если формально и представляли собой правонарушения, не имели сколько-нибудь значимой общественной опасности и едва ли нанесли серьёзный материальный ущерб. Сам же мотив протеста против агрессивной войны позволяет считать его действия общественно полезными.

Стоит обратить внимание на утверждение Константина Подошвелёва о пытках и угрозах в отношении него самого и членов его семьи, а также на его утверждения о фальсификации материалов обвинения и ложных показаниях свидетеля. Мы не имеем возможности проверить достоверность этих сведений, однако исходя из сложившейся практики это представляется очень вероятным. В таком случае подобное нарушение его прав может дополнительно свидетельствовать о политическом мотиве и слабости позиции обвинения.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Константина Подошвелёва является политически мотивированным и направлено на устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Уголовное преследование и лишение свободы было применено к нему непропорционально вменённым правонарушениям, в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Константина Подошвелёва политическим заключённым и требует прекращения его уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат — Спица Татьяна Александровна 

Публикации в СМИ:

17 февраля 2024 года. Фонтанка.Ру. Три «убийцы» — один вандализм. При вербовке в украинский легион в Петербурге задержан бывший опер

18 февраля 2024 года. Медиазона. Против жителя Петербурга возбудили дело о нанесении «оскорбительных надписей» о войне на стены местного университета и двух храмов

19 февраля 2024 года. Мой район. Петербуржца заключили под стражу из-за оскорбительных надписей об СВО на стенах Политеха и церквей

16 июня 2024 года. Христиане против войны. «РПЦ ZА УБИЙЦ». Петербуржца, обвиняемого в нанесении надписей на храмах, теперь подозревают и в попытке вступить в террористическую организацию

26 марта 2025 года. Медиазона. Экс‑милиционеру из Петербурга, задержанному за антивоенные надписи на храмах, добавили террористическую статью; он рассказал об избиении

25 апреля 2025 года. Беzформата. Санкт-Петербург. Экс-полицейский почти расплакался в суде, прося о допросах задержавших его силовиков

Дата обновления справки: 05.06.2025 г.