Бережинская Анастасия Александровна

Полное описание

4 марта 2022 года Анастасия Бережинская на своей странице в VK сделала репост публикации ФБК о главе Совета Федерации РФ Валентине Матвиенко. 

5 апреля 2022 года судья Люблинского районного суда Москвы Приданникова Наталья Владимировна признала Анастасию Бережинскую виновной в совершении административного правонарушения за вышеупомянутый репост по ст. 20.3.3 КоАП РФ («Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооружённых Сил РФ»), и назначила штраф в размере 30 тысяч рублей.

В указанном постановлении суд приводит текст репоста: «Россия воюет с Украиной. Уже неделю длится бессмысленная невообразимая война. Россия бомбит украинские города, неся смерть и разрушения. Умирают не только украинцы, но и русские солдаты. А санкции, которые ввели западные страны из-за этой кровавой бойни, затронут каждого человека. Мария Певчих и Георгий Албуров рассказывают о женщине, чьё имя стоит под разрешением Путину использовать российскую армию за рубежом». Текст иллюстрировала фотография Валентины Матвиенко с надписью: «Военная преступница. Итальянская вилла Матвиенко». По состоянию на ноябрь 2024 года этот пост на странице Бережинской отсутствует.

В мае 2024 года в отношении Бережинской было возбуждено уголовное дело. Она была задержана, ей избрали меру пресечения в виде подписки о невыезде. В суд дело поступило во второй половине октября 2024 года.

По п. «д» ч. 2 ст. 207.3 УК РФ Анастасию обвинили в распространении «фейков» об армии по мотивам политической ненависти из-за четырёх постов в VK — от 13 и 26 мая, 19 и 22 ноября 2022 года. По мнению обвинения, в них содержались бездоказательные утверждения об «уничтожении мирного населения, пытках и истязаниях, геноциде украинской нации».

По ч. 1 ст. 280.3 УК РФ о «дискредитации» использования армии женщине инкриминировали опубликованные в период с 3 по 4 апреля 2023 года на той же странице в VK комментарии «о совершении президентом как главнокомандующим ВС РФ госизмены, геноцида и военных преступлений, похищении российской армией чужого имущества, уничтожении инфраструктуры». 

По ч. 2 ст. 205.2 УК РФ о призывах к терроризму Анастасии Бережинской вменили три высказывания в форме комментариев под её же постом от 13 мая 2022 года. Они размещены после слов о том, что российские войска совершают военные преступления в Украине: «Пристрелите этого тупорылого ублюдка Путина, сколько ещё убийства мирного населения терпеть?», «Уничтожьте этого ублюдка», «Сотрите его с лица земли». Сторона обвинения посчитала их побуждением «к совершению действий, связанных с убийством президента, в том числе огнестрельным оружием». Бережинская настаивает, что призывов к терроризму в комментариях нет.

Страница осуждённой в VK заблокирована на территории России по требованию прокуратуры.

В суде, как сообщала «Медиазона», Бережинская не стала давать показания, и прокурор огласил протоколы её допросов на предварительном следствии, на которых женщина признавала, что публиковала все вменяемые ей посты и комментарии. Она признала вину по статьям о «фейках» и «дискредитации» армии, но в оправдании терроризма вину признала частично — говорила, что не считает свои комментарии «призывом».

Прокурор также зачитал в суде слова Бережинской о том, что она «была раздосадована военными действиями государства, переживала за мирное население как России, так и Украины», «хотела обезопасить себя и российский народ от вторжения других государств», а комментарии писала «в воздух», «для личного пользования». Во время допросов она говорила, что теперь «уважительно относится к российской армии» и «обязуется быть достойным гражданином своей страны».

14 ноября 2024 года судья Второго Западного окружного военного суда Плужников Андрей Викторович приговорил Анастасию Бережинскую к 8 годам лишения свободы в колонии общего режима.

10 марта 2025 года судья Апелляционного военного суда Бельдзейко Игорь Николаевич оставил приговор без изменений. SOTAvision сообщает, что в заседании сторона защиты указала на заключения эксперта Елены Новожиловой, которая не обнаружила во вменяемых Бережинской постах не только призывов к терроризму, но и любых признаков акта побуждения к чему-либо.

29 октября 2024 года Бережинская была включена в Перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Основания признания политзаключённой

Контекст уголовного преследования

24 февраля 2022 года РФ совершила полномасштабное нападение на Украину. 2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией. Резолюция требует, чтобы Российская Федерация немедленно прекратила применение силы против Украины, а также полностью и безоговорочно вывела все свои вооружённые силы с территории Украины в её международно признанных границах.

В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». Ст. 51 Устава ООН подтверждает «неотъемлемое право на индивидуальную или коллективную самооборону, если произойдёт вооружённое нападение» на независимое государство.

Таким образом, с точки зрения международного права военные действия РФ против Украины незаконны и преступны, а действия Украины по защите от агрессии — законны и обоснованы.

Неправовой характер ст. 207.3 УК РФ («Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании ВС РФ») и 280.3 УК РФ («Публичные действия, направленные на дискредитацию использования ВС РФ»)

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение «фейков» о российских вооружённых силах, их «дискредитацию», а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года. 

Мы полагаем, что ст. 207.3 и ст. 280.3 УК РФ противоречат как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно редакции от 25 декабря 2023 года составы преступлений, предусмотренных этими статьями, сформулированы следующим образом:

ст. 207.3 УК РФ: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, либо об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях, а равно содержащей данные об оказании добровольческими формированиями, организациями или лицами содействия в выполнении задач, возложенных на Вооруженные Силы Российской Федерации или войска национальной гвардии Российской Федерации»; 

ст. 280.3 УК РФ: «Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооружённых Сил РФ в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичные призывы к воспрепятствованию использования Вооружённых Сил РФ в указанных целях, а равно направленные на дискредитацию исполнения государственными органами РФ своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях, а равно на дискредитацию оказания добровольческими формированиями, организациями или лицами содействия в выполнении задач, возложенных на Вооруженные Силы Российской Федерации или войска национальной гвардии Российской Федерации». При этом по ч. 1 статьи преследуются деяния, «совершённые лицом после его привлечения к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года». Привлечение к административной ответственности «за аналогичное деяние» происходит по принятой в том же пакете законов ст. 20.3.3 КоАП РФ.

Эти статьи противоречат ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которой «каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

В той же статье говорится, что ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ о свободе мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 и ст. 280.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки ст. 207.3 УК РФ не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в этом контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т. е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т. е. умысла на распространение ложных сведений.

Стоит также отметить, что квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер. Так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Если говорить о ст. 280.3 УК РФ, её формулировка не отвечает принципу правовой определённости, о котором Конституционный Суд РФ говорит, что этот «общеправовой критерий определённости, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено только при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями». Также Конституционный Суд, разделяя позиции ЕСПЧ, цитировал: «закон во всяком случае должен отвечать установленному Конвенцией стандарту, требующему, чтобы законодательные нормы были сформулированы с достаточной чёткостью и позволяли лицу предвидеть, прибегая в случае необходимости к юридической помощи, с какими последствиями могут быть связаны те или иные его действия» (постановление Конституционного Суда РФ от 27 мая 2008 № 8-П).

Само понятие «дискредитации», ключевое для толкования и применения ст. 280.3 УК РФ, не имеет чётко определённого юридического значения. Законодатель не даёт дефиниции «дискредитации» ни в ст. 20.3.3 КоАП РФ, ни в ст. 280.3 УК РФ, ни в обоих этих кодексах в целом. Единственное определение этого понятия, содержащееся в законодательстве, сформулировано в Федеральном законе № 135-ФЗ «О защите конкуренции» и описывает дискредитацию как распространение ложных, неточных или искажённых сведений, которые могут причинить убытки и/или ущерб деловой репутации. Однако, во-первых, это понимание относится к другой отрасли права и описывает иные общественные отношения, а согласно ст. 3 УК РФ, применение уголовного закона по аналогии не допускается, а во-вторых, основанное на таком понимании дискредитации толкование состава преступления, предусмотренного ст. 280.3 УК РФ, фактически совпадало бы с составом ст. 207.3 УК РФ.

Буквальное же значение термина «дискредитация» в русском языке, содержащееся в словарях Ожегова, Ушакова, Ефремовой и других — подрыв доверия к чему-то, умаление чьего-то авторитета. Исходя из этого, фактически ст. 280.3 УК РФ под угрозой сурового наказания запрещает умалять авторитет власти и подрывать доверие к ней, её органам, решениям и действиям. Такое понимание статьи подтверждается её формулировкой, в которой в состав публичных действий, направленных на дискредитацию использования ВС РФ, включены призывы к воспрепятствованию такому использованию. Тем самым, статья прямо запрещает выражение мнения о действиях органов власти. Соответственно, ст. 280.3 УК РФ может быть использована для запрета любых публичных действий, которые, по мнению правоприменителя, ставят под сомнение необходимость, допустимость, правомерность или целесообразность использования Вооружённых Сил РФ и декларируемые цели их использования.

Подобные запреты, очевидно, являются запретами на выражение мнения и общественную дискуссию относительно важнейших политических решений и действий государственных органов. В демократическом обществе авторитет власти и доверие к ней являются результатом политической конкуренции, а их «подрыв» и «умаление» — правомерные цели действий оппонентов власти.

Важно подчеркнуть, что ст. 280.3 УК РФ ставит права и свободы человека и гражданина в зависимость от его убеждений, вопреки гарантиям, предусмотренным ст. 19 Конституции РФ. Также она посягает на право свободно выбирать, иметь и распространять убеждения и действовать в соответствии с ними, гарантированное ст. 28 Конституции РФ.

Кроме того, она ставит наличие состава преступления в зависимость от факта предшествующего привлечения лица к административной ответственности. Таким образом, привлечение к уголовной ответственности и вынесение решения в рамках уголовного процесса основываются на судебном решении, принятом в порядке производства по делам об административных правонарушениях, предполагающего существенно более низкий уровень гарантий соблюдения прав и свобод лица, привлекаемого к ответственности, чем это предусмотрено нормами уголовного процесса.

В соответствии с ч. 5 ст. 4.1. КоАП РФ («Общие правила назначения административного наказания») никто не может нести административную ответственность дважды за одно и то же административное правонарушение. Аналогично ч. 2 ст. 6 УК РФ («Принцип справедливости») устанавливает, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Указанные нормы, как в совокупности, так и по отдельности закрепляют принцип, согласно которому лицо подлежит ответственности за одно и то же совершённое противоправное деяние лишь однажды. Запрет повторного наказания предусмотрен и ст. 4 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, тогда как ст. 280.3 УК РФ фактически устанавливает уголовную ответственность за действия, за которые лицо уже подверглось административному наказанию.

Неправовой характер ст. 280.3 УК РФ полностью подтверждается практикой применения ст. 20.3.3 КоАП РФ, имеющей тождественную диспозицию. По ней преследованиям подвергаются как граждане, выступающие с антивоенными лозунгами, так и демонстрирующие так или иначе своё отношение к происходящим событиям. По этой статье преследовались пикетчики с плакатами «Миру мир», цитатами из классиков мировой литературы и просто с плакатом «*** *****». С некоторыми примерами из практики можно ознакомиться, например, тут.

Фактически по ст. 280.3 УК РФ преследованиям может быть подвергнут любой гражданин, высказывающий тем или иным способом любое отношение к использованию Вооружённых сил РФ, а также к декларируемым целям этого использования, кроме однозначного одобрения того и другого.

Кроме того, сама формулировка ст. 280.3 УК РФ содержит противоречащие здравому смыслу и международному праву утверждения о том, что Вооружённые силы РФ непременно используются исключительно «в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности». При этом очевидный факт беззаконности использования ВС РФ для вторжения на территорию Украины зафиксирован на международном уровне. 2 марта 2022 года Генеральная Ассамблея ООН своей резолюцией констатировала, что война Российской Федерации против Украины нарушает п. 4 ст. 2 Устава ООН и является применением государством вооружённой силы против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, то есть агрессией. В 1946 году Международный военный трибунал постановил, что агрессия является «высшим международным преступлением». 

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 и ст. 280.3 УК РФ определяют их неправовой характер, вследствие которого даже их добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанных статей в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая их рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст их применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этих неправовых по своей природе статей УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования по обеим статьям становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 и ст. 280.3 УК РФ носят антиправовой характер, созданы для осуществления политических репрессий против критиков власти и должны быть отменены. Любые преследования по этим статьям являются неправомерными и должны быть прекращены.

Тот факт, что Анастасия Бережинская обвиняется сразу по двум антиконституционным статьям, состав и практика применения которых столь близки, можно считать дополнительным процессуальным правонарушением, нарушающим его права.

Обвинение по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности»)

Анализируя дела по статье о призывах к терроризму, его оправдании и пропаганде, мы исходим из того, что такие действия, несомненно, могут являться преступлением.

По данной статье, как указано выше, Бережинской инкриминированы три фразы, написанные после её же слов о том, что российские войска совершают военные преступления в Украине: «Пристрелите этого тупорылого ублюдка Путина, сколько ещё убийства мирного населения терпеть?»; «Уничтожьте этого ублюдка»; «Сотрите его с лица земли». Обвинение считает их побуждением пользователей Интернета «к совершению действий, связанных с убийством президента, в том числе огнестрельным оружием».

Известно, что ст. 205.2 УК РФ («Публичное оправдание терроризма с использованием сети “Интернет”») зачастую используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать оппозиционную точку зрения в любой форме. Преступление по этой статье считается совершённым с момента высказывания. При этом на практике суды не рассматривают, побудило ли это высказывание кого-то к реальным действиям, были ли последствия, хотя это должно среди прочего учитываться при рассмотрении уголовных дел по такого рода обвинениям. 

Согласно п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 N 1 (ред. от 3 ноября 2016), под публичными призывами к осуществлению террористической деятельности в ст. 205.2 УК РФ следует понимать выраженные в любой форме (например, в устной, письменной, с использованием технических средств) обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности, то есть к совершению преступлений, предусмотренных соответствующими статьями УК РФ.

При оценке реальной общественной опасности тех или иных высказываний мы считаем возможным применять по аналогии подходы Рабатского плана действий по запрещению пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанного экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) 1966 года (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 этого же пакта, которая декларирует: «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений», а также «имеет право на свободное выражение своего мнения; которое включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору».

Аналогичные гарантии свободы мысли и слова содержатся в ст. 29 Конституции РФ. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Исходя из этого, исключительно важно определить упомянутую выше меру и критерии, необходимые для оценки угроз, создаваемых теми или иными высказываниями для нравственности, здоровья, прав других лиц, безопасности государства и пр.

Мы полагаем, что для рассматриваемой статьи в полной мере применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в Постановлении от 28 июня 2011 г. «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности»: 

«При решении вопроса о наличии или об отсутствии у лица прямого умысла и намерения побудить других лиц к осуществлению экстремистской деятельности, совершению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации, либо цели возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства при размещении материалов в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети суду следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать в том числе форму и содержание размещенной информации, её контекст, наличие и содержание комментариев данного лица или иного выражения отношения к ней, факт личного создания либо заимствования лицом соответствующих аудио-, видеофайлов, текста или изображения, содержание всей страницы данного лица, сведения о деятельности такого лица до и после размещения информации, в частности, о совершении действий, направленных на увеличение количества просмотров и расширение пользовательской аудитории, данные о его личности (например, приверженность радикальной идеологии, участие в экстремистских объединениях, привлечение ранее лица к административной и (или) уголовной ответственности за правонарушения и преступления экстремистской направленности), объём подобной информации, частоту и продолжительность её размещения, интенсивность обновлений». Аналогично предлагает оценивать высказывания и призывы, которые могут потенциально иметь негативные и опасные для общества последствия, Рабатский план.

С точки зрения оценки реальной опасности призывов к тем или иным действиям по международным критериям Рабатского плана необходимо оценивать контекст высказываний («контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось»), реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, наличие умысла, степень публичности высказывания, а также его содержание. Наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие».

Мнение Анастасии Бережинской, опубликованное на её странице в VK, является частью общественной дискуссии о российском вторжении в Украину. Контекст её выступлений — идущая преступная война России в Украине: сотни тысяч убитых и раненых, стёртые и стираемые с лица земли города и сёла, бомбардировки и обстрелы, убийства, изнасилования, похищения и пытки украинцев оккупантами. Это, естественно, оказало сильное влияние на её высказывания. 

Буквальное понимание содержания высказываний Бережинской даёт основания видеть в них насильственные призывы. Однако Рабатский план прямо указывает на необходимость различать умысел и безрассудные, импульсивные высказывания. Учитывая вышеописанный контекст, слова Бережинской, хотя и безусловно резкие и некорректные, по всей видимости, скорее выражали эмоциональную реакцию на ужасные последствия боевых действий и стремление их прекратить, нежели осознанное одобрение насилия. Эту позицию подтверждает заключение независимой лингвистической экспертизы Елены Новожиловой, на которую ссылалась сторона защиты. Она пришла к выводу, что в словах Бережинской отсутствовали не только призывы к терроризму, но и какие-либо признаки побуждения к каким-либо действиям в принципе. Напротив, эксперт указывает: «Этот текст — типичный пример автокоммуникации (разговора человека с самим собой), комментарии здесь относятся к речевым актам экспрессивам, служащим для выражения эмоций и эмоционально-оценочного отношения». Соответственно, нельзя утверждать, что Бережинская намеренно оправдывала насилие по смыслу ст. 205.2 УК РФ. 

Сама Бережинская на суде также отрицала насильственный умысел и пояснила мотив своих действий тем, что «была раздосадована военными действиями государства, переживала за мирное население как России, так и Украины», «хотела обезопасить себя и российский народ от вторжения других государств», а комментарии писала «в воздух», «для личного пользования». 

Таким образом, рассматриваемые высказывания Анастасии Бережинской, по всей видимости, не содержат реального призыва к убийству человека. Они, на наш взгляд, имеют скорее риторический характер, как, например, в деле Анастасии Дюдяевой и Александра Доценко, осуждённых за текст с фразой «Путiняку на гiляку!», который, очевидно, осуждал войну в Украине, а не призывал к физической расправе над президентом РФ. 

Кроме того, отсутствуют данные, что Анастасия являлась авторитетом для значимой группы людей, лидером мнений и могла оказать на аудиторию реальное влияние. Можно предполагать, что она не была влиятельной фигурой среди пользователей соцсети VK, а её мнение едва ли имело особый вес: мы не обнаружили, чтобы её постами делились другие пользователи. 

Мы не знаем точно, сколько человек прочитало инкриминированные высказывания на момент их публикации и возбуждения уголовного дела. Однако, согласно данным на конец ноября 2024 года, пост, под которым содержались рассматриваемые комментарии, набрал не более 263 просмотров (сейчас информация о количестве просмотров скрыта). При этом среди читателей были не только рядовые пользователи, но и силовики, правозащитники и журналисты, изучавшие дело Бережинской. Причём в этом обсуждении фигурируют исключительно её собственные 39 комментариев — комментариев от других пользователей, по крайней мере на май 2025 года, там нет.

Тем самым, даже спустя несколько месяцев после возбуждения дела, которое привлекло к публикации дополнительное внимание, её аудитория оставалась крайне ограниченной и не превышала 263 человек. Это позволяет сделать вывод о невысокой степени публичности высказываний Бережинской.

Согласно Рабатскому плану, ещё одним критерием опасности высказывания является высокая вероятность совершения дискриминационных или насильственных действий, вплоть до их неотвратимости. Для этого необходимо, во-первых, чтобы аудитория имела реальную возможность осуществить такое действие, и, во-вторых, чтобы оно воспринималось как зависящее от анализируемого высказывания. Мы полагаем, что у прочитавших комментарии Анастасии Бережинской не было реальных возможностей совершить убийство президента Российской Федерации, постоянно находящегося в условиях исключительных мер безопасности и под охраной высочайшего уровня. Слова Анастасии в социальной сети с крайне ограниченной аудиторией не могли изменить эту ситуацию. Тем самым, мы считаем, что у автора не было никаких оснований полагать, что её читатели были способны реализовать подобное действие.

Полномасштабная война в Украине привела к существенному ужесточению риторики как отдельных граждан, представителей враждующих сторон, так и пропагандистов, политических деятелей, лидеров мнений. Такая эскалация представляется достаточно естественной на фоне реальных бомбовых и ракетных ударов, разрушения городов и гибели людей. Едва ли одна из пользовательниц VK могла оказать такое влияние на увидевшую её высказывания аудиторию, чтобы это существенно повлияло на уровень ненависти и вражды и создало бы опасность эскалации насилия, особенно в отношении Президента РФ, пользующегося максимальным уровнем защиты со стороны государства.

При этом с февраля 2022 года в российской прессе, особенно на телевидении, звучат не только дискриминационные и уничижительные по отношению к украинцам, европейцам, американцам высказывания, но и прямые призывы к их уничтожению, насилию над ними, лишению их человеческого достоинства. Однако ни одно из таких высказываний на многомиллионную аудиторию не стало поводом для возбуждения уголовного дела, в отличие от эмоциональных комментариев в VK, которые прочитало незначительное количество человек. Такая непропорциональность преследования дополнительно доказывает политический мотив преследования противницы войны. 

Ст. 205.2 УК РФ фактически пришла на смену частично декриминализированной ст. 282 УК РФ в качестве основного инструмента уголовных репрессий за высказывания в Интернете, чему особенно способствует неопределённый характер используемых в ней формулировок. С её помощью правоохранительные органы могут привлечь к уголовной ответственности по тяжкой статье любого, кто позволил себе неаккуратные комментарии. Произвольный характер правоприменения данной статьи, безусловно, является частью сознательной стратегии властей по устрашению всех политически активных граждан России. Такой гражданкой бесспорно является и Анастасия Бережинская, открыто выступающая против вторжения России в Украину, что, по всей видимости, и стало реальной причиной её уголовного преследования, особенно учитывая параллельные обвинения по явно неправовым статьям 207.3 и 280.3 УК РФ.

При этом мы подчёркиваем, что не одобряем использование подобного рода резкого языка и не считаем такой стиль общения корректным в публичной дискуссии. Однако, учитывая вышеизложенный анализ, подобные высказывания, как представляется, не подпадают под признаки уголовно наказуемого деяния и, в любом случае, не заслуживают столь сурового наказания.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное преследование Анастасии Бережинской является политически мотивированным, направленным на устрашение противников агрессивной войны и общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к ней в нарушение прав на свободу выражения мнения, справедливый суд и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Анастасию Бережинскую политзаключённой и требует её освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат — Галкина Инна Валерьевна

Публикации в СМИ:

1 июня 2024 года, Медиазона. Москвичке Анастасии Бережинской запросили 10 лет колонии по делу о постах про Бучу и призывах к убийству Путина

14 ноября 2024 года, ОВД-Инфо. Москвичку Анастасию Бережинскую приговорили к 8 годам колонии из-за постов против войны и Путина

Дата составления справки: 16.06.2025 г.